На рассвете отряд, выделенный Доннагом для Фионы, стоял перед дворцом, вытянувшись под струями дождя по стойке «смирно»: Вождь разъяснял им суть миссии, которая состояла в том, чтобы следовать за Соламнийским Рыцарем к руинам Такара. Фиона должна была доставить туда выкуп, а они – позаботиться о том, чтобы она получила взамен брата или, если случилось непоправимое, хотя бы его тело.

– Охраняйте ее и ценности, как если бы охраняли нас самих? – соловьем заливался Доннаг.

Прохожие удивленно взирали на это. Одни бормотали, что очень уж странно видеть правителя Блотена в столь ранний час бодрствующими, другие задумывались, чего ради собран отряд и почему Соламнийский Рыцарь, находящаяся здесь же, чувствует себя так свободно и даже, кажется, пользуется покровительством Вождя.

Доннаг был одет как подобает королю: длинная темно-красная мантия, расшитая золотом и драгоценными камнями, шлейфом тянулась за ним по грязи. Держался он преувеличенно жестко и властно, расхаживал твердой, размашистой походкой. Предыдущие два дня Вождь не выходил из опочивальни, оправляясь от ран, которые ему нанес Дамон, и теперь чувствовал себя значительно лучше. Магия Угрюмого Кедара сделала его столь же здоровым, каким он был до событий в сокровищнице, если не здоровее, но сил старого целителя оказалось недостаточно, чтобы вырастить Доннагу новые зубы, которые он потерял в схватке с Грозным Волком, или успокоить его ярость по отношению к предавшему его человеку.

– Фиона, я удивлен, что Доннаг держит свое слово, – шепнул мореход девушке, кивая на деревянный сундук, доверху набитый монетами и драгоценными камнями.

Вождь тем временем, подойдя к сундуку, остановился перед ним, окинул пристальным взглядом содержимое и добавил туда еще несколько драгоценностей. После этого он махнул рукой. Сундук тут же закрыли и, обвязав толстыми кожаными ремнями, водрузили на спину самого крупного людоеда.

– Этот мир полон неожиданностей, – ответила Ригу Фиона.

– Может быть. Но ты все равно не должна ему доверять, – Мореход заговорил немного громче, поскольку уже Доннаг отошел довольно далеко. – Я тебе уже говорил, что видел, как твой брат умер. Это было ровно неделю назад в пещере, в самом чреве гор. Несун смог воспользоваться магическим бассейном в форме глаза, который создали маги Ложи Черных Мантий, и вызвал видение темниц Шрентака, – Риг потратил весь вчерашний вечер на рассказы об их путешествии по гномским руинам и по подземной реке, а также о том, что сделал кобольд. – Фиона, я видел, как Эйвен умер. «А потом видел, как Несун умер тоже…» – добавил он про себя.

Девушка выдержала его пристальный взгляд – ее глаза блестели от едва сдерживаемых слез, но в них горела фанатичная решимость, которая помогала соламнийке не заплакать.

– Риг, ты не можешь знать этого наверняка, – сказала она упрямо, повторяя те же слова, которые говорила ему вчера вечером. – Это было видение – на самом деле ты не был в Шрентаке. И может быть, брат все еще жив.

Мореход закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоиться, – упорство Фионы его раздражало, а когда вновь поднял веки, то увидел, что губы девушки чуть дрожат.

– Фиона, видение было достаточно реальным. Сколько раз я должен описать его, чтобы ты поверила?

– Даже если ты прав, – тихо сказала она, – я хочу, по крайней мере, получить его тело. Если Эйвен умер, то он заслуживает быть похороненным по обычаю Соламнийских Рыцарей. Я не оставлю его гнить в логове черной драконицы и пойду туда, чтобы забрать его – живым или мертвым.

Девушка расправила плечи, гордо выдвинула подбородок и, усилием воли заставив слезы высохнуть, попыталась отойти от Рига, но он протянул руку и поймал ее ладонь, мягко заставив остаться рядом и повернуться к нему.

– Фиона… – начал мореход.

– Ты еще можешь передумать, – произнесла она так же тихо. – Я пойму, если ты откажешься сопровождать меня.

– Ну уж нет. Я не собираюсь оставлять тебя одну и…

Но Фиона дернула его за рукав, призывая замолчать, и обернулась к строю людоедов, указывая на одного из них, стоящего в первой шеренге:

– Вон тот мужчина бывал в руинах Такара прежде. Он поведет нас.

Людоед был высоким, с бочкообразной грудью, затянутой в кожаный доспех. Его тело темно-коричневого цвета покрывало множество бородавок, а глаза были такими же серыми, как дождевые облака над головой.

– Его зовут Малок, и говорят, он очень стар, даже для людоеда. Ему довелось побывать в руинах давно, когда черная драконица еще только начала создавать болото.

Риг вскинул голову и тяжело сглотнул, словно его горло сдавило невидимой петлей. Выпустив руку девушки, он снова понизил голос:

– Из меня тоже получился бы неплохой проводник. И мы бы сами доставили в Такар сундук с драгоценностями. Мы вдвоем – ты и я.

– Ни ты, ни я не были там раньше. Мы знаем только направление, в котором нужно идти, а это еще далеко не все. Этот же людоед – один из самых удачливых воинов Доннага, раз сумел не только попасть в Такар, но и вернуться.

– Но направление-то мы знаем точно.

– Знаем, но думаю, что лучше, если рядом будет Малок. – Она отступила от морехода. – Мэлдред в нем уверен. А, кроме того, ты привык ориентироваться по звездам, а за такими плотными облаками их еще долго не увидишь.

– Не знаю, не знаю… – Риг сунул большие пальцы рук за пояс, а остальными принялся барабанить по коже перевязи. – Не нравится мне все это, Фиона. А особенно не нравится твой план.

Девушка тяжело вздохнула, явно не желая дальше продолжать этот спор, и нервно сплела пальцы. Риг знал, что она всегда непроизвольно так делает, когда расстроена. Но через мгновение Фиона продолжала:

– Риг, мой план очень прост, я все обдумала заранее. Старый драконид-базак, который рассказал о пленниках и выкупе Совету Ордена, живет в Такаре. Я легко узнаю его по золотому ошейнику, усеянному драгоценными камнями, и шраму на груди. Думаю, мне будет достаточно увидеть его. Он должен настолько отличаться от остальных, что не узнать его просто невозможно. Итак, мы найдем его и отдадим выкуп. А он взамен вернет мне брата… или его тело. В сундуке достаточно монет и драгоценностей, чтобы выкупить еще нескольких пленников. Уверена, план сработает. Не может не сработать.